И если слышишь ты, давай вернёмся в наш дом,
Вернёмся в наш дом, дом, дом...
Или опять молчи. Контрольный выстрел в лицо,
Как выстрел в моё лицо.
Мое дыхание становилось все менее глубоким, кровь продолжала стекать из разорванной спины. Чувствовать себя таким опустошенным приходилось не часто. А сегодня все закончено для тебя и жизнь не имеет дальнейшего смысла.
Я явственно почувствовал следы волков, но так хотелось начихать на все границы и условия! Боль комком в горле застряла так глубоко, что было не вздохнуть. Да, мой вид был очень жалок! Хвост волочился по земле, на спине - широкий крестообразный шрам, жуткий оскал на морде и слезы, что стекали по фиолетовым щекам. Глаза цвета ночного неба были опущены на землю, взгляд был опустошен и ничего не выражал.
Всего два дня назад счастье было у меня в лапах, всего два дня назад я радовался новому дню. Всего день назад я и Терра вдохнули новую жизнь в четыре маленьких тельца - твоих сыновей и дочку. Но теперь...
Тьма и более ничего. Разрезав сердце, ледяной нож вспорол мне глотку. Я дал обед молчания, безмолвия. И теперь я сдерживал свои слова. Ах как много слов готово было вырваться с моего языка! Сколько проклятий, сколько ненависти! Жестокая судьба, не мы вершим ее...
Кровь все текла... Я обессилел от безысходности и голода, именно поэтому лег здесь, в степи, на территории чужой стаи, не зная, что тебя ждет здесь...
Мелкий моросящий дождь, он причинял одни только проблемы, попадая в раны, причиняя боль физическую, но она - ничто по сравнению с душевной раной. Но разве мог я знать, что раны, даже душевные затягиваются? Мой нос уловил присутствие кого-то неподалеку, я подобрался с подветренной стороны, но, очевидно, нашумел очень и очень сильно. Не важно. Сил подняться у меня уже нет, а потому, я завалился на бок и тяжело дыша, ждал. Я знал, очень скоро меня найдут, и тогда... Тогда наконец-то придет смерть. Боги, я ждал ее как никогда!

Волчий нюх уловил присутствие кого-то. Ах да, это же была территория какой-то стаи. Я и понятия не имел об уважении. Легкий шаг пришельца сказал тебе о том, что это некрупный волк. А нежный аромат показал то, что это волчица. Энергия тьмы и бодрости повеяла от той, что встретила меня, хотя перед этим я услышал предупреждающее осторожную походку. Ничего не стояло, чтобы повернуть голову. Твои пустые глаза смотрели на самку, она - на тебя. Раньше бы я скрылся, спрятался, ибо не подобает волчицам увидеть мои слезы. Я никогда не плакал, да и считал слезы делом самок, но оказывается, самая жуткая боль может немного поутихнуть, когда эти странные прозрачные капельки стекают по щекам.
Она явно была в стае, я понял это сразу. Желчь, которая обычно появлялась у меня при виде стайных волков сейчас нисколько не проявилась. Самка подошла ко мне и смотрела на меня. Не опасаясь, она не знала, что за тварь лежит перед ней, что за сволочь. А я знал, я знал, что даже опустошенный и слабый от длительной дороги, я мог бы перегрызть ей горло. Знал, что за мной придут, как только узнают об убийстве. Но это утешение, что было подарено ей, заставило меня подумать. Ты принял ее, не рыкнув, хотя внимательный взгляд причинял мне крайние неудобства.
Я видел в ней щенка, да, он все еще жил в ней, потому что она была молода. Но еще я почуял на ней клеймо, клеймо вожака, ибо пахла она как самка вожака. Как я это узнал? Просто. Следы всех членов стаи хоть как-то сочетаются с вожаком, но на этой самке было много запаха с границ, она вряд ли была низкой по рангу волчицей. Я имел честь лицезреть альфа-самку. Но мне это ничего не говорило. У меня бы тоже была стая, если бы Терра и дети выжили, ведь стая - семья, дарованная богами.
Я кивнул, хотя обычно улыбнулся бы. Но сил на улыбку не было. Она продолжала свою работу, будто бы не было ей противно сидеть рядом с ним! Я повернул голову и произнес
- так и будешь наблюдать, как я подыхаю, - кратко, хотя и без доли злобы, произнес я...
А затем я прикрыл глаза, выкидывая воспоминания, или, хотя бы пытаясь это сделать.

Чувствуя как загорелось тело самки, я не смог сдержать улыбки. Мягкий взгляд был брошен на нее, она вела себя как мать, что пригрела щенка, именно поэтому, когда она открыла твою пасть и проговорила ту фразу, я резко дернул головой, напоминая о том, что ты не щенок. Однако не более того. Я смотрел на нее с забавным любопытством, она помогала мне отвлечься. Ее трогательная забота о чужаке заставила меня немного поразмыслить о правдивости существования стай. Я смотрел на нее уже по другому. Не как на альфу стаи, но как на ту, что спасала твою никчемную жизнь. Благоразумно молча, она принялась наблюдать. Я с любопытством наблюдал за ней. Она напоминала мне Расту, именно поэтому щенячий восторг проявился у тебя боле-менее.
Ее поведение удивило меня. Именно поэтому я слегка отодвинулся от суки, но разве ее остановишь?! Я вновь усмехнулся. Да уж, быть тряпкой не любил никогда. Да разве одиночка может быть тряпкой?! Но сейчас я ощущал себя тряпкой, потому что эта самка бесстрашно сидела рядом, в ее голосе появилась заботливая жалость. Я никогда бы не проявил такой заботы о чужаке, да я просто убил бы его! Но не она... О всем говорила ее молодость, видимо, она еще верила в добро, а ты... Ты уже превратился в шакала...
Мой взгляд не отрывался от собаки, жизнь одиночки научила меня не доверять никому, пусть даже самым близким, чтобы не пригреть змею на шее.
- Зачем?.. Могла бы просто убить - мой ледяной голос не выражал ничего, даже удивление, что было на самом деле, его не было в голосе. Просто бесцветный и ледяной голос, который вряд ли бы мог согреть сердце собеседника, но наоборот, испугать...
мой голос обладал той магией, которая так нужна была мне. Редко можно увидеть существ с таким голосом. Он вызывал невольный страх и отвращение у собеседника. Просто я забыл тот, другой голос, который мог любить.
Я смотрел на нее, хриплый кашель вырвался из горла, кровь продолжала течь из разорванной спины. Но мне было все равно... Меня волновал другой вопрос.
- Скажи свое имя? - слишком поспешно потребовал я, поморщившись от боли

и не стерпеть эту боль... и не понять ни за что, что чувствует дворняга в одиночку под дождем того и ждет, что заберет назад к себе пьяный, каким бы не был он плохим, все таки хозяин...
Когда легкие отблески алого света касались их шуб, они стали странно похожими, оба, будто бы облаченные в атласные розовые одежды. Солнце будто бы благословляло дымчатого волка-одиночку, и хаски, что принадлежала к одной из враждующих стай. Но для него она была другой, не той жертвой, не той болью...
Да, как вы уже догадались, дымным волком был я, и уже забыл то время, как я встречался с Растой, к сожалению, моя любимая сестра отказалась покидать стаю, что ж, это был ее выбор, и я уважал его, хоть и не понимал. В то же время, Раста согласилась с тем, что я остаюсь одиночкой. Конечно, мы строили друг другу неведомые преграды, все могло бы быть многим легче, если бы я присоединился к ее стае, но мы всегда любим ставить заборы и барьеры, не так ли? А быть может, я все тот же Пивз, который увлекся, а затем бросит ее совершенно одну? Черт, какие же дурацкие мысли лезут в голову. Я объясняю их тем, что рядом с ней становлюсь тугодумом, и тут уже не понятно, кто из нас на самом деле щенок. Я старше Терры в два раза, и чувствую ли я вину, за то что совершаю? Безусловно. Я до сих пор не могу поверить в то, что красивая волчица подарила счастье огромному угрюмому полукровке. А может, я все-таки больше волк, чем собака?..
Закат медленно опускался на тропы, украшая весь мир в алые и розовые оттенки. Они были очень красивы, я поймал себя на мысли о том, что раньше никогда не замечал этой красоты, неужели я романтик? От этих мыслей я скривился в усмешке. О да, как же иначе? Раненому уроду в самое время мечтать о цветах и думать о бабочках. Нет, я не щенок! Уже три года как не щенок, да я и не успел им побыть, слишком много случилось, слишком много... И вот, долина стала для меня настоящим домом, домом не смогла быть лощина, на целой планете я ощущал себя совершенно одиноким, и думал, что это правильно - влачить гордое одинокое существование. Новое место несколько изменило меня.
Тем временем наступала ночь, медленно алый закат уходил прочь, я увидел неподалеку пещеру, повернув голову к хаски, я проговорил, чувствуя, как темные крупные капли падают на шкуру,
- Эсми, мне порядком надоело мокнуть. Там недалеко есть пещера, может прекратишь пялиться на то, как я промокаю и подыхаю, и направишься туда? - на моей морде появилась ядовитая улыбка, надеюсь, она не откажется, ведь на улице холодно, а там, она может согреться, и оставит меня преспокойно умереть. Жить не хочется, я псих!
Шатаясь, я поднялся на лапы, синие глаза устремились в ее глазки, теперь ей лучше уйти: как только я вспоминал прошлое, тут же становился свирепым. Жуткий крестообразный шрам болел. Ну ничего, я выпровожу зрителя и сразу же уйду прочь, подальше из этого мира